По его словам, ему даже подходить к Инду не хотелось, потому что индусы сжигают своих покойников, а их пепел отправляют по реке. К тому же, в том штате, где отец Олега работал, с дровами был дефицит, и они стоили дорого. Поэтому бедные семьи покупали их совсем немного, отчего вместо пепла по Инду сплавляли недогоревшие куски плоти и костей. И вообще, отец там даже зубы чистил только бутилированной водой — пользоваться той, что из под крана, зная, что она хоть и очищенная, но берётся из Инда, было дискомфортно.

На Тарпеции, как и в Древнем Риме, прах покойников развеивали. Так что, кому-то, решившему искупаться, встретить череп Плавия Второго не грозило. И, конечно, Олег рассчитывал, что уж для короля-то дров не пожалеют.

За этими размышлениями он дошёл до искомого банка.

Самое короткое, можно даже сказать — пижонское, сообщение пришло от генерала Шереза и состояло всего из трёх слов «пришёл, увидел, победил». И да, его гвардеец не сам дошёл до лаконичности Цезаря, а просто всегда внимательно слушал, когда на его шефа нападало желание поразглогольствовать.

Хотя уж кому-кому, но не Шерезу бы, с его королевскими полками, еле волочащими ноги по дорогам Тарка, надо выделываться. Впрочем, из этого послания всё, что нужно, Олег узнал — намеченные к взятию города и замки, королевские полки Винора взяли и сейчас, в соответствии с ранее утверждёнными планами, повернули на юг к границе с Саароном, чтобы не вводить в искушение короля Улинса сделать то же самое, что планировал Плавий, только в отношении таркских земель.

Решение оставить на юге именно королевские полки было продиктовано их малой маневренностью и пониманием того, что до Плавия они будут сто лет тащиться.

От генерала Торма было получено два сообщения. От Чека — три.

Северный и южный корпуса также успешно выполнили поставленные перед ними задачи. Только, если южный корпус Торма и Ули сейчас ускоренно двигался к Плавию в полном составе, то северный корпус Чека и Гортензии, заняв позиции неподалёку от границ с империей и королевством Дорвинг, выделил из своего состава только по одному кавалерийскому и егерскому полку, которые и начали наступление в направлении Плавия с северо-востока. С ними в столицу Тарка должны были прибыть и его самые близкие друзья.

От предложения ниндзи-банкира остаться погостить Олег отказался.

— Мне надо сейчас проводить в последний путь Плавия Второго, — сокрушённо развёл он руками, — Но я к вам ещё не раз загляну. Так что, смотрите. Что бы порядок тут у вас был, — шутливо погрозил он пальцем.

Глава 24

Церемонию похорон короля Тарка проводили на дворцовой площади в полдень. Чтобы не мозолить глаза присутствующим, Олег опять воспользовался Скрытом.

Народа собралось, как на площади, так и на прилегающих улицах за оцеплением гвардии, огромное количество, почти весь город. Как ни странно, большинство присутствующих искренне скорбело о смерти своего короля. А ведь при жизни его боялись и ненавидели. Видимо, люди прощались не столько с Плавием Вторым, сколько с ушедшим в лету своим привычным прошлым. Да, оно, возможно, было плохим, но никто не знал, что их теперь ждёт в будущем. Кроме скорби на лицах людей проступала и тревога, а слухи, гуляющие по толпе были один страшнее другого.

— Сфорцевское Чудовище приказало убить всех жителей славного Чебара, — заплаканная тётка делилась новостями со своей товаркой совсем негромко — они были всё же не на базаре, а на похоронах, — У меня сын вчера разговаривал с помощником дворцового главного конюха. Олег не пожалел даже детей.

— Зато, говорят, из Ланчера всех жителей гонят в Винор, — не осталась в долгу её собеседница.

Как распространяются слухи, Олег давно знал, а вот как они зарождаются, он решил поразмыслить об этом на досуге. Пока же, он с помощью заклинания Прыжок, оставив людей в толпе пугать друг друга без его незримого присутствия, переместился на сколоченный помост, где собрались высшие сановники королевства, окружившие стоявшую в его самом центре принцессу Жазу.

Он знал, что не нужно высматривать на церемонии священников, проводящих какие-нибудь погребальные ритуалы. Хотя служители богов и присутствовали здесь, но только в качестве рядовых зрителей.

Из-за того ли, что в этом мире была магия, или, просто, так исторически сложилось, но люди в Таларее не нуждались в посредничестве между собой и богами. Задачами местного духовенства являлись только содержание в порядке и исправности храмов Семи богов или служение кому-то из пантеона в монастырях, построенных в их честь.

По этой причине, все церемонии, хоть траурная, хоть свадебная, хоть коронационная, не сопровождались какими-либо действиями со стороны священнослужителей, они лишь обеспечивали, при необходимости, доступ к молельным и святым местам.

В глазах попаданца всё выглядело довольно странно и необычно — на подготовленную в центре площади большую кучу дров двое дворцовых рабов вынесли и положили тело завёрнутое в ткань.

Ткань, правда, была дорогая, зато ни торжественных песнопений, ни процессии, ничего такого не было. Рабы, конечно, тело на дрова не швыряли, но и какой-то особой почтительности не проявляли.

— Бедный отец, он так любил жизнь, — Жаза сказала достаточно громко, чтобы Олег, находившийся от неё почти в десятке шагов, на самом краю помоста, услышал её даже без обострённого восприятия, — И вот такая внезапная смерть.

У Олега сейчас была первая возможность хорошенько рассмотреть дочь и наследницу Плавия Второго. Как гласила мудрость, услышанная им очень давно: опасайтесь первых впечатлений, они, как правило, бывают верными.

Сказать, что природа или Семеро изначально наделили принцессу отталкивающей внешностью, было бы, наверное, неправдой. Она сама себя довела до такого состояния, что и в самом деле выглядела отвратительно, а учитывая наличие в этом мире магии исцеления и её доступности принцессе правящего дома, Жаза приложила к этому огромное количество усилий.

Олег не знал, как ему реагировать на то, что наследница престола Тарка вылила на себя большое количество сфорцевских духов — не меньше ведра, если судить по тому насыщенному запаху, который он обонял даже на расстоянии. Конечно приятно, что принцесса генерирует прибыль для его парфюмерной промышленности, но лучше бы она иногда мылась тщательней, честное слово.

— Госпожа, всё готово, — сказал ей сановник, виденный вчера Олегом во дворце, — Прикажете начинать?

Судя по тому, с какой настойчивостью придворные, толкаясь локтями, а порой и умышленно наступая своим соперникам на ноги, стремились пробиться поближе к телесам обрюзгшей от переедания, беспробудного пьянства и разврата Жазе, они уже видели на её голове корону Тарка.

«А вот не угадали. Нет такой буквы в этом слове» — мысленно сыронизировал Олег.

Когда по знаку принцессы тройка магов одновременно подожгла заготовленную кучу дров, и тело Плавия Второго охватило пламя, Олег магически переместился подальше от костра — в этом мире обонять запах жжёной человечины ему приходилось уже не раз, и ему это не нравилось. Хотя ко многому он уже здесь и притерпелся, но ведь он не обязан был это многое полюбить.

Пару склянок времени он потратил, выслушивая споры и прожекты сановников, собравшихся в зале Совета, чтобы обсудить создавшееся положение и выработать хоть какие-то планы.

Жаза активного участия в обсуждениях не принимала. Сразу же после погребального обряда она хорошенько накатила огненной воды, опять же сфорцевского производства — чувствуется, что принцесса одна из рьяных поклонников его продукции.

Члены совета первое время ещё обращались к главной претендентке на трон, но потом поняв, что та от горя вызванного смертью отца или по причине хронического алкоголизма пьяна почти в стельку, принялись спорить между собой, ругаясь и обвиняя друг друга во всех грехах.

Смерть короля не означала вовсе, что Жаза тут же стала королевой. Нет, для коронации необходимо было выждать декаду, принять вассальные клятвы от высших владетелей королевства и лишь затем подтвердить свои права на королевскую корону решением Большого королевского Совета.